Хайнер Клемме: «Кантоведение в России сделало большой шаг вперед»

В воскресенье, 5 августа 2018 г., в Светлогорске завершила свою работу Вторая международная летняя школа по изучению наследия И. Канта, организованная Академией Кантианой (ИГН, БФУ им. И. Канта). Научным руководителем и преподавателем школы приглашен член Правления Кантовского общества Германии, член Международного научного совета Академии Кантианы, один из самых известных в мире кантоведов профессор Университета им. Мартина Лютера Галле-Виттенберга Хайнер Клемме.

В небольшом интервью он рассказал о том, как идеи Канта завоевывают мир и какую роль в этом процессе играют российские исследователи.

– Профессор Клемме, насколько сегодня в мире силен интерес к наследию Канта? Растет он или ослабевает?

– С моей точки зрения, сейчас интерес к кантовской философии, безусловно, растет. Сегодня наряду с немецким Кантовским обществом, основанным более ста лет тому назад в Галле, существуют и другие Кантовские общества, которые находятся, скажем так, в более юном возрасте. Это, например, северо-американское Кантовское общество, итальянское, норвежское, польское, японское, корейское, бразильское, франкоязычное (то есть, охватывающее не только Францию, но и страны, где говорят по-французски), испаноязычное. Кроме того, в настоящее время наблюдается расцвет кантоведения в Китае, где стремительно растет число последователей этого философа. Только в прошлом году я дважды читал лекции в этой стране – в Шанхае и в Пекине, а весной проводили большую конференцию по кантовской философии в Галле. В ней приняли участие около 60 исследователей из 19 стран. Поэтому, подчеркну еще раз, ни о каком угасании интереса к философии Канта говорить не приходится.

– Какова роль российских и, в частности, калининградских ученых в изучении и популяризации философии Канта?

– Отвечу на ваш вопрос, опираясь на личный опыт. Впервые я посетил Калининградскую область в 1993 году. Целью визита было участие в конференции, посвященной Канту, которая, кстати, тоже проводилась в Светлогорске. С тех пор мне удалось еще несколько раз побывать в России на различных кантовских мероприятиях, которые проводились как в Москве, так и в Калининграде. Могу сказать, что за эти годы в России вообще и в вашем городе, в частности, многое изменилось – интерес к Канту значительно вырос. Кантоведение сделало большой шаг вперед. Мне посчастливилось познакомиться с целым рядом российских кантоведов, которые известны во всем мире. В частности, в Калининграде я встречался с профессорами Леонардом Калинниковым и Владимиром Брюшинкиным, в Москве – с профессором Нелли Мотрошиловой и с профессором Алексеем Кругловым, а также с профессором Вадимом Васильевым. Можно упомянуть и ряд молодых исследователей творчества Канта. Это, например, Людмила Крыштоп из Москвы или Андрей Зильбер из БФУ имени Канта.

Если говорить о Калининграде, то обязательно нужно вспомнить о «Кантовском сборнике» – о журнале, который здесь много лет издается и который имеет международное признание. Я впечатлен новым двуязычным форматом, в котором журнал начал выходить с этого года.

Ну и, разумеется, нельзя не упомянуть о двуязычном издании кантовских сочинений. Этот проект долгие годы осуществлял университет Марбурга совместно с Институтом философии Российской академии наук. С российской стороны этим проектом руководила профессор Нелли Мотрошилова, а с немецкой – покойный профессор Буркхард Тушлинг.

Это двуязычное издание получило известность и признание не только среди российских и немецких кантоведов. И я думаю, что новые инициативы БФУ имени Канта очень важные и правильные – в частности, созданная чуть больше года назад Academia Kantiana. Уверен, что новая структура БФУ под руководством доктора философских наук, профессора Московского педагогического государственного университета Нины Дмитриевой будет способствовать дальнейшему развитию кантоведения.

– Интересно ваше мнение как первого председателя Общества Христиана Вольфа и философии Просвещения по поводу проекта Просвещения. Насколько он сегодня жив и насколько актуален?

– Все зависит от того, как понимать Просвещение. Можно понимать это слово как обозначение определенной эпохи, а можно – в нормативном смысле как ряд понятий, из которых я бы выделил такие, как поиск истины, разум, свобода, закон. Всякий может на основе этих понятий общаться, дискутировать, искать что-то общее в различных точках зрения. Если же мы вдруг решим отказаться от идей Просвещения, то что мы получим взамен? Ложь и безальтернативность. И поэтому мне кажется, что позитивно понимаемое Просвещение является базисом не только для современности, но и для будущего.

– Как бы вы охарактеризовали ключевую идею и формат Второй международной летней школы по Канту, которой вы руководите?

– На мой взгляд, это вообще очень хороший формат – летняя школа. И поскольку летняя школа посвящена Канту, то нужно действительно фокусироваться на какой-то тематике у него или даже, по-возможности, на конкретном произведении Канта или части произведения. Читать его, проблематизировать и постараться понять из различных перспектив. Это можно делать так, как мы сейчас делаем, – с вводными лекциями, поясняющими и проясняющими контекст, и вопросами к ним. Затем обратиться к самому тексту – на школе это происходит в два приема: сначала вместе с мной, на семинаре, а потом участники читают и обсуждают текст между собой с комментариями тьютора. Мне представляется это очень удачной формой работы. Можно делать и по-другому – можно посвятить всё время только чтению текста, разбирая предложение за предложением, как я это попробовал делать сегодня.

– Это был удачный эксперимент? Как реагировали участники?

– Участники демонстрируют очень разный уровень подготовки. У меня есть опыт работы на летних курсах в Китае и Бразилии – там было всегда немного по-другому, потому что уровень участников более гомогенный. Сразу становится понятно, что у участников нет серьезных предварительных знаний, и проще двигаться постепенно, разбирая кантовский текст предложение за предложением. И это очень отличается от нашей школы, потому что наши участники очень по-разному подготовлены, некоторые из них уже почти профессионалы, хорошо знают Канта, имеют собственные интересные идеи. Естественно, они задают вопросы, которые уводят за пределы текста, который мы читаем, – и это совершенно нормально. Но у других участников проблемы связаны скорее с самим текстом. В целом это хорошо, особенно то, что наши участники из разных стран, с разным исследовательским опытом, так что школа становится местом встречи и поиска взаимопонимания между молодыми учеными, которых объединяет интерес к Канту, в нашем случае – к его философии права. Кстати, их собственные выступления показали, как мало они сами еще работали над этой темой. Большинство пришли к ней из моральной философии, прикладной этики, антропологии и т.д. Отсюда и различие в исследовательском опыте.

– А почему вы выбрали именно эту тему для школы?

– Потому что кантовская философия права – это та сфера, которая в последние годы оказалась в центре исследовательского интереса и сегодня интенсивно изучается, так что, вероятно, имеется много возможных привязок к будущим проектам молодых ученых. Некоторые тексты – например, “Основоположение к метафизике нравов” – уже настолько подробно исследованы, что для молодого специалиста очень трудно сделать в них что-то новое, разве что он свяжет их с чем-то совсем другим. А о кантовской философии права и политической философии хотя и написано довольно много, но эти тексты менее известны, и для ученых разных стран, вероятно, больше возможностей стать в этой теме профессионалом и обратить на свои исследования внимание философского сообщества.

– Каковы Ваши дальшейшие планы сотрудничества с БФУ имени Канта, с Академией Кантиана?

– Понятно, что я, как кантовед, неизбежно связан с Калининградом и с университетом в этом городе. Потому что и этот город, и этот университет имеют прямое отношение к учению и к личности Канта. Но и Университет Галле-Виттенберга, профессором которого я являюсь, Канту не совсем чужой. Университет Галле и Кёнигсбергский университет – это были два важнейшие прусские университета второй половины XVIII века. В Галле Канта приглашали занять вакантный пост профессора философии, там была масса сторонников, а еще больше противников его учения, которые вели ожесточенный спор с основателем критической философии. И я, что называется, двумя руками готов поддерживать всяческие инициативы, которые бы способствовали сотрудничеству моего университета и БФУ имени Канта.

Беседовал Кирилл Синьковский