А. И. Бархатков. Философия Канта в контексте дилеммы психологизма и антипсихологизма

А.И. Бархатков

Дилемма психологизма и антипсихологизма как противоположных стратегий в понимании логики и статуса ее истин сыграла значительную роль в истории философской мысли, находясь у истоков таких основополагающих философских направлений, как аналитическая философия и феноменология. А сегодня можно зафиксировать характерное возобновление интереса к данной проблематике, что выражается в том числе и в разнообразных попытках интерпретации в соответствующем ключе основополагающих трудов философской классики — и в первую очередь Канта. В связи с этим попробуем выяснить, какое место в действительности занимает И. Кант в контексте этой дилеммы.

Слово «психологизм» было впервые использовано в философской литературе Иоганном Эдуардом Эрдманном в 1870 году в ходе полемики с Эдуардом Бенеке. Таким образом, слово «психологизм» изначально носило на себе полемический, негативистский отпечаток, зачастую употребляясь в контексте словосочетания «психологистическая ошибка» и выступая формой обвинения оппонента в гносеологической непоследовательности. Наиболее яркие примеры психологистического подхода в логике были выработаны во второй половине XIX века в работах Дж. С. Милля, Т. Липпса, В. Вундта, Э. Маха, Р. Авенариуса, Х. Зигварта, Б. Эрд­ман­на и др. Антипсихологизм развивается как реакция на психологизм в конце XIX — начале XX века такими мыслителями, как Г. Фреге, Ч. С. Пирс, Э. Гуссерль, Л. Витгенштейн, Дж. Мур.

Психологизм не является однородным логико-философским учением. Он может выступать в двух формах: сильной и слабой. Сильный психологизм — это логико-философская установка, согласно которой все или некоторые законы логики могут быть объяснительно редуцированы к психологическим законам. Слабый психологизм — это логико-философская установка, в соответствии с которой постулируется полная независимость логики от психологии, однако при этом осуществляется обоснование логических законов при помощи апелляции к некоторой теории субъекта.

Как в «Критике чистого разума», так и в лекциях по логике И. Кант эксплицитно отвергает сильный психологизм, приводя ряд аргументов против легитимности объяснения логических принципов через психологические: «Правда, некоторые логики предполагают в логике психологические принципы. Но вносить в логику такие принципы столь же бессмысленно, как черпать мораль из жизни. Если бы мы заимствовали принципы из психологии, т. е. из наблюдений над нашим рассудком, то мы и видели бы лишь, как совершается мышление и каково оно при разного рода субъективных затруднениях и условиях; следовательно, это вело бы к познанию лишь случайных законов» [1, c. 321—322]. Таким образом, очевидно, что позиция И. Канта в отношении статуса логических истин не может быть охарактеризована в качестве сильного психологизма.

Далеко не так очевиден вопрос об отношении кантовской философии к слабому психологизму. Этот вопрос приобретает особую актуальность в связи с попытками ряда современных философов возродить психологистический подход к логике, опираясь в том числе и на авторитет Канта. В частности, таким характером обладает концепция логического когнитивизма Р. Ханны, прямо называющего свою позицию в отношении природы логических законов «в широком смысле кантианской» [3, p. 10]. Свою позицию, опирающуюся на достижения современной когнитивной лингвистики (Н. Хомский) и философии сознания (Дж. Фодор), Р. Ханна формулирует следующим образом: «Логический когнитивизм утверждает, что 1) логика когнитивно конструируется рациональными животными и что 2) люди как рациональные животные суть сущностно логические животные. Задержимся более подробно на первой посылке. Сказать, что логика когнитивно конструируется рациональными животными, значит сказать, что рациональные животные — включая людей как рациональных животных — обладают познавательной способностью, врожденно сформированной для того, чтобы репрезентировать логику, и служащей средством, благодаря которому конструируются все существующие или возможные логические системы» [3, p. 25]. Является ли философия Канта такой системой логического когнитивизма (а следовательно, и слабого психологизма) или же она представляет собой строго антипсихологическую концепцию логического знания, необходимо выяснить на основании тщательного анализа кантовских текстов.

Если у Канта существует некая теория субъекта, то эта теория субъекта, поскольку она касается теоретического познания, должна излагаться им в «Критике чистого разума». Так как логика есть наука о мышлении, а теория мышления излагается Кантом в «Трансцендентальной аналитике», то задача наша может быть поставлена более определенно: выяснить, допустимо ли в контексте кантовской философии обоснование законов логики при помощи положений, излагаемых Кантом в «Трансцендентальной аналитике» «Критики чистого разума».

Ключ к решению поставленной задачи дает нам анализ одного в высшей степени интересного парадокса, имеющегося в тексте «Критики чистого разума». Так, во введении к «Трансцендентальной логике» обоих изданий «Критики чистого разума» Кант пишет: «Логика есть доказательная наука, и все для нее должно быть достоверным совершенно a priori» [2, с. 78]. Итак, Кант утверждает, что логика есть наука, причем наука доказательная и априорная. Однако в предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума» Кант пишет, что «и когда речь идет о знаниях, то логика, правда, образует предпосылку для суждения о них, но [само] их приобретение следует отыскивать в науках в собственном и объективном смысле» [2, с. IX]. Иными словами, логика не является наукой в собственном смысле слова. Таким образом, Кант одновременно и утверждает, и отрицает научный характер логики. То, что это противоречие нельзя, в духе Хайдеггера, объяснить неоднородностью двух изданий «Критики», очевидно уже потому, что в том же самом предисловии ко второму изданию есть ряд высказываний, недвузначно указывающих на научный характер логики. Так, страницей раньше Кант пишет: «Границы же логики совершенно точно определяются тем, что она есть наука, обстоятельно излагающая и строго доказывающая одни только формальные правила всякого мышления (все равно, априорное оно или эмпирическое; безразлично, каковы его происхождение или предмет и встречает ли оно случайные или естественные препятствия в нашей душе)» [2, с. VIII-IX].

Для того чтобы понять, что парадокс этот — не следствие небрежности Канта, но, наоборот, закономерный результат всего его видения статуса логики в системе научного знания, необходимо обратиться к кантовским дефинициям ряда основополагающих понятий «Критики чистого разума».

Наука, согласно Канту, есть «совокупность познания в смысле системы» [1, с. 379]. Итак, кантовское определение науки отсылает нас к понятию познания. Относительно же познания Кант говорит следующее: «Мыслить себе предмет и познавать его не есть, следовательно, одно и то же. Для [процесса] познания необходимо иметь два элемента: во-первых, понятие, посредством которого вообще мыслится предмет (категория), и, во-вторых, созерцание, посредством которого предмет дается; в самом деле, если бы понятию вовсе не могло бы быть дано соответствующее созерцание, то оно было бы мыслью по форме, но без всякого предмета и посредством него не было бы возможно никакое познание какой бы то ни было вещи, потому что в таком случае, насколько мне известно, не было бы и не могло бы быть ничего, к чему моя мысль могла бы быть применена» [2, с. 146]. Таким образом, познание, по Канту, имеет место лишь там, где существует, с одной стороны, понятие, а с другой — соответствующее этому понятию созерцание.

Очевидно, что такое понимание познания довольно узкое. Далеко не все, что мы сегодня называем познанием, равно как и далеко не все из того, что называл познанием сам Кант, подпадает под это понятие. Для обозначения этой специфики кантовского определения познания в современном англоязычном кантоведении широко используется термин “cognition_ns”, т. е. познание в узком смысле слова.Но различение познания в широком и более узком смысле слова — не произвольное изобретение англоамериканских кантоведов; его можно найти и в текстах самого Канта: «Однако [задача] привести этот синтез к понятиям есть функция, присущая рассудку; лишь благодаря ей он доставляет нам познание в собственном смысле этого слова» [2, с. 103]. Познанию в собственном смысле слова соответствует наука в собственном смысле слова.

Таким образом, находит свое разрешение и парадокс с научностью логики: логика есть наука в общем, но не в собственном смысле слова, потому что свойственное ей познание также есть познание в общем, но не в собственном смысле слова. Что же лишает логическое познание характера подлинного познания и, соответственно, подлинной научности?

Обратимся к кантовским определениям предмета логики (т. е., как мы выяснили ранее, чистой общей логики) как научной дисциплины. Во введении к «Трансцендентальной логике» Кант пишет: «Общая логика отвлекается, как мы показали, от всякого содержания познания, т. е. от всякого отношения его к объекту, и рассматривает только логическую форму в отношении познаний друг к другу, т. е. форму мышления вообще» [2, с. 80]. Это определение несколько конкретизируется в третьем разделе «Трансцендентальной аналитики»: «Общая логика, как это не раз уже было сказано, отвлекается от всякого содержания познания и ожидает, что ей откуда-то со стороны — все равно откуда — будут даны представления, чтобы она превратила их в понятия, что происходит на аналитическом пути» [2, с. 102]. Итак, логика отвлекается от всякого содержания познания и исследует одну лишь форму мышления. Но из этого следует очень важный в гносеологическом плане вывод: в кругозор логики принципиально не входит созерцание — ни чистое, ни тем более эмпирическое. А если понятиям логики не может быть дан в созерцании соответствующий им предмет, то положения логики неспособны обеспечить познание в собственном смысле этого слова. Поэтому она и не является наукой в собственном смысле этого слова. Что же тогда такое логика? Она, как отмечает Кант в предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума», есть «пропедевтика» и «преддверие по отношению к наукам» [2, с. IX]. Кроме того, логика есть канон, задающий нормы обязательные для любого познания в собственном смысле слова, независимо от его природы.

Теперь, исходя из вышесказанного, докажем, что в кантовской философии законы и положения логики не могут быть обоснованы при помощи апелляции к устройству познающего субъекта. Так как утверждение это противоречит многим интерпретациям кантовской философии, приведем наше доказательство в наиболее строгой и ясной форме.

Задача: доказать, что в философии Канта логика не может быть обоснована через апелляцию к теории познающего субъекта.

1. Логика (т. е. чистая общая логика), как было показано выше, не есть наука в собственном смысле этого слова, а есть лишь пропедевтика ко всем наукам.

2. Основоположения, выдвигаемые Кантом в «Трансцендентальной аналитике», сутьпознания в собственном смысле этого слова. Действительно, трансцендентальная аналитика есть наука, «отвлекающаяся не от всякого содержания познания» [2, с. 80], но лишь от эмпирического мышления о предметах. Ее суждения суть синтетические суждения a priori, опирающиеся на чистые созерцания пространства и времени, а значит, выполняющие оба требования, предъявляемые Кантом к познанию в собственном смысле слова.

3. Наука, состоящая из познаний в собственном смысле слова, есть наука в собственном смысле слова.

4. Следовательно (исходя из (2) и (3)), «Трансцендентальная аналитика» есть наука в собственном смысле слова.

5. Таким образом (исходя из (1) и (4)), логика есть пропедевтика к трансцендентальной аналитике.

6. Пропедевтика не может обосновываться той наукой, пропедевтикой к которой она является (в противном случае возникнул бы логический круг).

7. Следовательно (исходя из (5) и (6)), логика не может обосновываться при помощи положений трансцендентальной аналитики.

8. Если у Канта существует теория познающего субъекта, то та ее часть, которая касается логики, излагается им в «Трансцендентальной аналитике».

9. Следовательно (исходя из (7) и (8)), в философии Канта логика не может быть обоснована через апелляцию к теории познающего субъекта. Что и требовалось доказать.

Итак, мы доказали, что в контексте кантовской системы логика (а значит, и ее законы) не может быть обоснована через теорию познающего субъекта. Но это означает, что философия Канта не является слабым психологизмом. Если позиция Канта в отношении логических истин не есть ни сильный, ни слабый психологизм, то она есть последовательный и строгий антипсихологизм. Итак, философия Канта есть строгий антипсихологизм, и все обвинения ее в психологизме следует отвергнуть как необоснованные.

Косвенным доводом в пользу того, что наши выводы относительно кантовской позиции в отношении статуса логических истин являются верными, может послужить следующее соображение. Если бы кантовская логика базировалась на некой теоретически выраженной теории субъективности (а не выраженные теоретически теории в данном контексте не имеют смысла, так как принадлежат не собственно аргументации, а, скорее, лишь ее социокультурному фону), то основные логические законы выводились бы Кантом из определенных положений «Критики чистого разума». Но ничего подобного в «Логике Йеше» мы не обнаруживаем. Наоборот, таблица категорий в «Критике чистого разума» выводится Кантом из таблицы функций рассудка в суждениях: «Этим путем возникает ровно столько чистых понятий рассудка, a priori относящихся к предметам созерцания вообще, сколько в предыдущей таблице было перечислено логических функций во всех возможных суждениях; ибо рассудок совершенно исчерпывается этими функциями и его способность вполне измеряется ими» [2, с. 105]. Эта таблица функций рассудка в суждениях, по сути, некритично перенимается Кантом из современной ему логики. Но «некритичность» здесь — не следствие гносеологической ошибки Канта, но сознательная (и в существе своем совершенно правильная) установка, фундированная всей архитектоникой кантовской системы и пониманием им роли, которую играет в этой системе общая логика. Чистая общая логика в философии Канта служит пропедевтикой даже к «Критике чистого разума».

Список литературы

1. Кант И. Логика. Пособие к лекциям // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980.
2. Кант И. Критика чистого разума: в 2 ч. Ч. 1 // Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. М., 2006.
3. Hanna R. Rationality and Logic. Cambridge, 2006.

Данная статья впервые была опубликована в сборнике «Классический разум и вызовы современной цивилизации» (2010):

Бархатков, А.И. Философия Канта в контексте дилеммы психологизма и антипсихологизма// Х Кантовские чтения. Классический разум и вызовы современной цивилизации: материалы международной конференции: в 2 ч. /под ред. В. Н. Брюшинкина. — Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2010. Ч. 1. C. 173 – 180.