А. Н. Круглов. Несовершеннолетие и задача исторического преобразования образа мышления
Просвещение как «выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине», и девизом которого является призыв иметь мужество «пользоваться свои собственным рассудком», часто понимается не только как итоговая формула философии Канта, не только как ключевая фраза всего немецкого Просвещения, но и как наиболее подходящая характеристика всего европейского Просвещения в целом, что бы под ним ни понималось. С этими тремя утверждениями весьма сложно согласиться. Проще всего дело обстоит с третьим тезисом: кантовская формулировка особенно странно смотрится на фоне его скалящих зубы французских современников, усматривающих предрассудки у кого угодно кроме самих себя, причем довольно часто в чувствительной религиозной сфере. Причины, по которым у меня вызывают сомнение два первых утверждения, объяснить сложнее.
