Спектакль «Кант» в Калининградском областном драматическом театре 5 сентября в 19:00

Московский академический театр имени Вл. Маяковского
Спектакль по произведению М. Ивашкявичуса
Режиссер — Миндаугас Карбаускис.

В Кенигсберге безоблачное небо. Но ведь ноябрь? С природой что-то не то: птицы не улетают и яблоки не опадают. Время течет еле-еле. У Канта традиционный обед с гостями: как известно, Кант выработал правила застольной беседы — шутка способствует пищеварению, застольная беседа — искусство и не надо перескакивать в диалоге с одного предмета на другой, пока тему не исчерпаешь. В этом искусстве компании нет равных.

За трапезой течет медленный необязательный разговор — о необходимости женщин и счастье жить без них, о том, почему шатаются стулья и каким образом французы подняли в небо воздушный шар. Мужской разговор прерывает звонок в дверь — это девушка Фоби из Шотландии, племянница Джозефа Грина, приятеля Канта. Приехала за автографом — с томиком только что изданной «Критики чистого разума». Фоби молода, красива и плохо говорит по-немецки, но очень хочет понять содержание философии Канта. Вдобавок приходят монахини. Девушка таинственно исчезает. Кто же заходил на обед к Канту? И что все-таки с яблоками? Рассуждения об этом уводят компанию философа, зрителя, а также режиссера — в серьезные дали.

В сценическом пространстве художника Сергея Бархина — в шестиграннике-амфитеатре, покрытом алым бархатом — пройдет обед Иммануила Канта. Над головами философов и зрителей нет крыши: только колосники, софиты, оборудование сцены. Сергей Бархин: «Мы хотели, чтобы ощущение у зрителя было особое: не малого зала и не большого, и не аудитории в университете, хотя последнее ближе всего. Философы разговаривают и, с одной стороны, это частный разговор, а с другой — своего рода, лекция по философии, свидетелями которой мы все являемся».

Миндаугас Карбаускис: «Это почти что классическая пьеса-обед. И конечно, с умными мыслями, которые, как говорит слуга Мартин, стоят в очереди за глупыми. И вот бывает же, что до умных мыслей очередь не доходит».

Драматург Марюс Ивашкявичюс рассказывает о пьесе «Кант»:

«Необходимо увидеть, то есть представить себе — спокойный, медленный Кёнигсберг в Восточной Пруссии, которого теперь нет. Для Восточной Пруссии, которой тоже более нет, он — столичный город, но во всемирном масштабе — это провинция. И весь мир в ту пору ещё сравнительно молод, он в неведении о двух Мировых войнах, об индустриализации XIX века, он вообще ничего не знает ни об этом, ни о последующем столетии. Францию скоро всколыхнёт её Великая революция, но и это пока что — грядущее.

Зато настоящее безмятежно. Из газет узнаётся, что Америка уже независима, что во Франции поднимаются в небо первые воздушные шары, и с ними в мир приходят первые летающие люди. А тем временем в Исландии вулкан изрыгает лаву. Он извергается уже несколько месяцев, и страшные вулканические облака накрывают и отравляют половину Северной Европы. Но здесь об этом не знают, ибо газеты молчат. В Кёнигсберге уже ноябрь, а тепло и красиво, как в сентябре. Подозрительно тихо.

Так, в общих чертах оглядевши время, далее надо пуститься в сам Кёнигсберг. Отыскать Принцессинштрассе. Дом по этой улице под номером три и есть наше место действия. Это двухэтажное здание с большим садом, ограда которого смотрит на городскую тюрьму. Там, т. е. в этом доме, живёт наш герой Иммануил Кант. У него как раз начало обеда. Что значит обед в Кёнигсберге в то время, надо знать, поскольку понять это невозможно. Это — ритуал. Кант ест один раз в сутки: таков его распорядок. Зато сам обед растягивается надолго — на три-четыре часа, иногда и на полдня. Обедают вместе с друзьями, непременно — с мужами из кёнигсбергской элиты. Говорят обо всём, но никогда — о работе.

Вообразить себе мир за пределами этой столовой требуется по двум причинам:

1. Мы уже больше не выйдем из этой комнаты, ибо нет ничего на свете важнее, чем эта самая комната.
2. Воображение — исключительно человеческая привилегия. На этой планете лишь Человек способен увидеть то, чего нет наяву. Это — повод и право свериться.

Но это всего лишь одно из людских свойств, есть много других, постижению которых человек с Принцессинштрассе уделил всю свою жизнь. И для того, чтобы понять Человека, он должен был прежде всего обнаружить то, чем всё понимается. То есть, изобрести подручный инструментарий, а уже потом философским скальпелем иссекать разум. Это — нечеловеческий труд. Исследовать разум разумом было почти то же самое, что уколоть иглою ту же иглу.

Однако он этот укол нанёс. Разметил границы разума. Сформулировал Человека, разъял на доли и описал, как всё это действует. Это было разоблачение Человека, а заодно и Того, Кто его создавал: для одних это — Бог, для других — Высший Вселенский Разум. И легко уяснить, почему Высший Вселенский Взор вдруг оказался направлен туда — в дом на Приценссинштрассе.

И напоследок. С точки зрения времени и пространства это — весьма скудное произведение. Единственный день, послеобеденный сплин, объём одной комнаты. Но поскольку это такое чрезвычайное место, покинутое не только временем, но — по-своему — и пространством: не осталось ни дома, ни улицы, никакого знака, будто что-нибудь там всё-таки было… Значит, где-нибудь всё это есть. Этому дню уже две с лишним сотни лет, и висит он где-то среди Вселенной. Вместе со всем, что тогда случилось. Я этого точно не знаю, но знаю, кто знает ответ. Ибо наш герой говорил: когда не знаю, я верю.

И я верю, что в ясную Всемирную ночь, когда звёзды не слишком активны, этот день вновь становится зримым. Его даже можно потрогать».

Продолжительность: 3 часа с антрактом.
Для лиц старше 16 лет.

Афиша опубликована на портале Newkaliningrad.ru