Интервью с Вернером Штарком

Вернер Штарк

Младший научный сотрудник Института Канта Андрей Зильбер, находящийся в Марбурге с исследовательским визитом в рамках российско-немецкой программы “Иммануил Кант” взял интервью у известного кантоведа Вернера Штарка, почётного профессора Института философии Марбургского университета имени Филиппа.

— Каким был Ваш путь к Канту и как Вы стали профессиональным кантоведом? Интересует ли Вас в философии какие-либо темы за рамками Вашей специализации?

— Решающим моментом был вопрос, который задал самый важный из моих университетских преподавателей, профессор Марбургского университета Райнхард Брандт: «Знаете ли Вы, чем хотите заниматься после госэкзамена?» За моим «Нет» последовал его небольшой рассказ о XXIX томе Академического собрания сочинений Канта, который тогда недавно появился в первой редакции (в 1980 г.). Приступив к работе, я заинтересовался студенческими записями лекций Канта и начал собственное исследование, которое очень быстро подошло к основополагающим вопросам передачи рукописного наследия кёнигсбергского философа. В более широком плане меня интересовала и продолжает интересовать Кантова философия морали и связанная с ней теория права и государства. Здесь, я считаю, Кант может ещё и сегодня сказать нам всем своё веское слово.

— Встречается мнение, что философию Канта изучали уже достаточно и даже с избытком – что Вы об этом скажете? Успевают ли современные исследователи читать статьи друг друга?

— Не могу точно ответить на этот вопрос, поскольку не применяю здесь такие оценки как «слишком много» и «слишком мало». Но независимо от этого я убеждён, что качество трудов Канта – а именно, комплексность подхода, чёткость мысли, охват содержания, – всё это даёт достаточно оснований к тому, чтобы интенсивно работать с его философскими позициями. Пусть это не содержательный аргумент, но я не одинок в этом мнении: Кантом интересуются во всём мире, на разных языках, даже если не учитывать постоянно растущий объём исследовательских публикаций и переводов. Рост очень значительный, как показывают сводки отдела библиографической информации в Центре кантовских исследований университета Майнца.

—Переписка и лекции Канта, его рукописное наследие – чем это ценно и много ли ещё предстоит в изучении, оценке, публикации этих материалов?

— Это совершенно необходимый источник информации для научного, то есть методически правильного, изучения и разъяснения содержания сочинений, опубликованных Кантом, и всех тех позиций и аргументов, которые в них представлены. Истинные замыслы Канта, конкретные объекты его рассуждений зачастую открываются только тогда, когда известен исторический и идейный контекст, в котором возникло то или иное сочинение. Даже ограниченная и косвенная информация при этом порой очень ценна. Это можно без преувеличения сравнить с криминалистикой, с работой криминальной полиции. Все улики, которые она собирает, имеют большое значение; сходным образом дело обстоит в любом исторически ориентированном исследовании.

— Стоит ли переводить эту часть кантовского наследия с немецкого на другие языки? Может быть, современные кантоведы уже разъяснили всё или почти всё значение этих текстов?

— Здесь я снова хотел бы уклониться от прямого ответа, потому что это могут и должны решать только те, кто берёт на себя эту ничуть не лёгкую работу и пытается вызвать интерес у читателей и спонсоров. Весьма полезны – как раз для международного обмена – конференции вроде той, что уже много лет проходит в Калининграде, потому что они не только дают возможность лично пообщаться, но и культивируют определённую форму публичного диалога.

—  А если говорить об „Akademie–Ausgabe” в целом, то это ведь незавершённый проект – но насколько, если конкретнее?

— У этого издания, начатого Прусской Академией наук, долгая история и извилистый путь. То, что в 1896 г. было новаторской работой, спустя ровно 60 лет превратилось в постоянное латание дыр. Изначально запланированный результат так и остался недостигнутым. С 2010 г. Берлинско-Бранденбургская Академия наук занимается ревизией прежде всего I отдела собрания (печатные сочинения) и доработкой IV отдела, в особенности завершением XXVI тома с лекциями по физической географии. Полагаю, они прольют немного дополнительного света на внутреннюю эволюцию философа.

—Как Вы оцениваете перспективы этой работы? В частности, есть ли приток молодых специалистов, помогают ли зарубежные коллеги?

— Большой интерес имеется или возникает в том случае, если у молодых людей есть возможность серьёзно изучать тексты Канта. И, на мой взгляд, порой не хватает достаточной государственной или частной поддержки для того, чтобы такая возможность действительно была. Контакт и обмен с зарубежными коллегами это важно, и даже – как можно видеть на примере некоторых моих публикаций – при изучении рукописей самого Канта или его студентов.

— Каковы самые большие потери и находки в материалах кантоведения в XX веке? Есть ли надежда отыскать утраченное?

— На момент смерти Канта в феврале 1804 г. в Кёнигсберге большей части его рукописей уже не было в его доме. В 1799-1800 гг. он передал некоторые материалы двум своим младшим коллегам (Фридрих Теодор Ринк и Готтлоб Беньямин Йеше), чтобы они их опубликовали. Этот план был реализован лишь частично. Насколько именно – это мы до сих пор знаем очень мало.  Но точно известно, что примерно в те же годы рукописи Канта должен был получить также Фридрих Николовиус, который в последние годы был его издателем. Они оставались в Кёнигсберге без внимания в течение ровно 30 лет. С момента закрытия издательства Николовиуса начинается сложная история, которая длится по сей день. Важнейшую роль в ней, пожалуй, играет кёнигсбергский библиотекарь Рудольф Райке, который во второй половине XIX века составил большое собрание рукописей Канта и студенческих конспектов его лекций. Это собрание в 1907 г. перешло в фонды Государственной и университетской библиотеки Кёнигсберга. В 1945 г. оно исчезло вместе с остальным наследием Канта, которое различными путями попало в эту библиотеку. И я по-прежнему надеюсь, что будут найдены хотя бы его части.

Беседовал младший научный сотрудник Института Канта

Андрей Зильбер

Фото с оф. сайта проф. Штарка