К.А. Михайлов. К вопросу о содержательности логических форм в философии Канта

Вопреки распространенным стереотипам, Канта, на наш взгляд, вполне можно рассматривать как великого логика, своими идеями и построениями предвосхитившего многие современные концепции, подходы и теории, имеющие важное значение для самосознания и развития логики как философской дисциплины в ХХ-ХХI веке. В настоящей статье будет выделено одно из возможных направлений, по которым философия Канта может быть ассимилирована в мир современной формальной логики и философии логики.

Бурное развитие логики в ХХ веке привело к возникновению широкого спектра самых разнообразных логических систем, что со всей остротой поставило вопрос об обосновании этих систем. «В целом встает проблема онтологических допущений, к которым обязывает принимаемая система логики» [11, 13]. Иными словами, принятие определенных онтологических допущений относительно природы и общих свойств рассматриваемых объектов тем самым задает соответствующие (логические) закономерности, имеющие силу применительно к сфере этих предметов. «Логика не зависит…лишь от конкретного содержания познания (от «материи», по Канту, – К.М.). Однако в процессе познания мы имеем дело не только с…«эмпирическими» объектами, но и с результатами абстрагирующей познавательной деятельности людей, с конструированием идеальных объектов рассмотрения (с трансцендентальной структурой рассудка, по Канту – К.М.). Логика и принимаемые способы  рассуждения «реагируют» на это, а в этом плане логика зависит от содержания познания, от принимаемых предпосылок познавательной деятельности» [11, 13-14]. «То, что логика абстрагируется от конкретного содержания, не означает, что логические формы и законы не зависят ни от какого содержания и являются чистыми формами…логическая форма определяется таким содержанием, такими сторонами объективной реальности, которые…носят наиболее общий характер» [10, 125]. Проблема обоснования логики – это проблема обоснования объективного характера логических форм и законов. В каком смысле можно говорить об идеальном и в то же время объективном характере логических связей [11, 268]? Однако практически всеми признается, что перед Кантом такие вопросы обоснования логики не стояли и стоять не могли. «Философия XVII-XVIII вв. по существу исходила из предпосылки единственности и универсальности логики. Для Канта…не возникало вопроса о статусе логических законов или правомерности тех или иных способов рассуждений…он исходил из логики как данного; система формальной логики…являлась для него замкнутой и универсальной» [11, 268]. Но «именно развитие логики, отбросив идею универсальности логики, поставило вопрос о различных системах логики и соответственно о критериях принятия того или иного типа логических систем» [11, 268]. «Можно считать, что логические связи настолько фундаментальны и первичны, что не нуждаются вообще в обосновании…такое понимание присуще…И. Канту» [11, 9]. Собственно, одним из первых выдвинул такую интерпретацию Канта еще знаменитый Йеше, издатель кантовской «Логики»: «Кант не думал ни об обосновании самих логических принципов…ни о дедукции логических форм суждений (выделено мной – К.М.)» [2, 188-189]. В современной логике молчаливо считается, что выбор и принятие концептуального аппарата, хотя и не произвольны, но зависят от субъекта познания, принимаемых им предпосылок, поставленных им в своем познании задач, которые могут варьироваться от системы к системе. Но не может ли быть так, что сам концептуальный аппарат, лежащий в основании логической системы, «единственной логической системы, которую я принимаю», априорен? Вдруг окажется, что задача познания может быть сформулирована одним-единственным образом? (Например, что высказывания о будущем не имеют познавательного смысла). Тогда окажется, что в основании логики лежат определенные теоретико-познавательные предпосылки, но данные нам априори, вне зависимости от опыта и не могущие быть изменены нами, пока мы находимся в рамках данного типа ментальной деятельности (по Канту, познания). Большинство интерпретаций Канта отвергают наличие у кантовской общей логики какого-либо онтологического обоснования, а у системы логических форм суждений, как их понимал Кант, всякого философского содержания. Так, В.Н. Брюшинкин выдвигает концепцию «пустоты логических форм». Он полагает, что, согласно Канту, логическая форма может быть определена безотносительно к объектам познания и логические формы (в своей системе) могут быть оправданы вне всякой связи с объектами познания (выделение мое) [1, 32]. Логические формы существуют независимо от их применения; так как они не связаны с объектами, они неизменны. Логическую форму можно полностью отделить от всякого объекта мышления, от всякого содержания мышления. Аналогична и позиция И.С. Нарского. «Кант полностью отрицал зависимость логических форм от вкладываемого в них содержания» [9, 57]. В другой работе И.С. Нарский писал, что Кант отверг существование онтологической основы форм формальной логики, в чем великий мыслитель «ошибался» [8, 79], ибо «утверждение о том, что общая (формальная)  логика, рассматривая всеобщие правила мышления, полностью отвлекается от всякого содержания знания, не соответствует тому, что мы находим в логике при исследовании ее оснований» [11, 217-218]. Какое уж тут «обоснование логики»! Но зададимся вопросом: действительно ли Кант в этом вопросе «ошибался»? Если логика формальная отвлекается от различия между видами содержания знания, которым она оперирует (общая логика, по Канту, отвлекается не столько от всего, сколько от всякого содержания знания [7, 57-58,135]), то, может быть, она все-таки «чувствует» трансцендентальное содержание, вкладываемое в ее формы? Формами чего являются логические формы для Канта? От чего зависит способ анализа логической формы суждения? Мы полагаем, что для Канта, конечно же, стояла та проблема, которую мы сейчас называем проблемой обоснования логики.

Логическая форма, указывает Е.Д. Смирнова, «зависит от…допускаемых приемов абстракции, идеализации, обобщения…выделение исходных…категорий диктуется определенными теоретико-познавательными предпосылками, а именно принципами различения объектов – предметов мысли, то есть аспектами, относящимися к…содержанию познания» [11, 216]. Так и по Канту, принципы, которым нечто должно удовлетворять, чтобы вообще быть объектом, и есть, собственно, категории. Именно в трансцендентальной логике Канта говорится о «различении объектов мысли», о «содержании мышления» (хотя и только самом общем, «формальном»). Чувствуя, что формы общей логики не могут являться абсолютно безразличными к содержанию нашего познания, Кант создает специальное учение, где доказывает это и подробно рассматривает это содержание. Это учение названо Кантом трансцендентальной логикой. Фактически это философия формальной логики.

Мы попытаемся решить для кантовской философии следующий вопрос: «почему система логических форм суждений именно такова?», для чего с логической точки зрения рассмотрим два знаменитых учения Канта – его так называемые метафизическую и трансцендентальную дедукцию категорий. Метафизическая дедукция категорий – это, собственно говоря, их обнаружение и систематическое перечисление. У Аристотеля, по Канту, не было принципа, который позволил бы полностью измерить рассудок. Кант стал искать такое действие рассудка, которое содержит все прочие и различается лишь модификациями или моментами в подведении многообразного под единство мышления вообще. Кант находит такое действие разума в вынесении суждений (см. [5, В107] или [4, 110-116]). «Все функции рассудка можно найти, если полностью показать функции единства в суждениях» [5, В94]. Центральным аргументом метафизической дедукции является следующий: «Та же самая функция, которая сообщает единство различным представлениям в одном суждении, сообщает единство также и чистому синтезу различных представлений в одном созерцании; это единство, выраженное в общей форме, называется чистым рассудочным понятием» [5, В105]. «Итак, тот же самый рассудок и притом теми же самыми действиями, которыми он посредством аналитического единства создает логическую форму суждения в понятиях, вносит также трансцендентальное содержание в свои представления посредством синтетического единства многообразного в созерцании вообще, благодаря чему они называются чистыми рассудочными понятиями и a priori относятся к предметам, чего не может дать общая логика» [5, В105]. «Этим путем возникает ровно столько чистых рассудочных понятий, a priori относящихся к предметам созерцания вообще, сколько…было перечислено логических функций во всех возможных суждениях: рассудок совершенно исчерпывается этими функциями и его способность вполне измеряется ими» [5, В105]. Таким образом, путь обнаружения всех категорий рассудка весьма прост – надо взять хорошо известную таблицу логических форм традиционной логики. И здесь же Кант последовательно проводит мысль о принципиальном тождестве категорий и логических функций суждения (реализующихся в системе логических форм). «Если общая логика и может быть использована как «руководство к обнаружению всех чистых рассудочных понятий», то происходит это не для того, чтобы предоставить «трансцендентальным понятиям опору в формальных», а, наоборот, чтобы дать опору «формальным» понятиям в «трансцендентальных» и тем самым глубже понять последнее основание их значения» [3, 158]. Доказывая это, мы анализируем концепцию В. Фиртеля о тождестве понятия и суждения в логике Канта [13]. Это означает тождество форм единства различных представлений в суждении с формами единства представлений в понятии. Суждение выражает сущность понятия. «Единство сознания многообразного в представлении объекта вообще есть суждение» [6, R5933]. «Многообразное, если только оно представляется необходимо принадлежащим сознанию (единству сознания вообще), мыслится через понятие объекта» [6, R5927]. Следовательно, единство многообразного в сознании, понятие и суждение суть одно и то же. Можно выделить наиболее общие способы приводить представления к единству, это и будет формами суждения. «Анализ, который был бы только анализом, который по крайней мере опосредствованно не относился бы к лежащему в основе синтезу и не опирался бы на него, невозможен» [3, 157], ибо «там, где рассудок ничего раньше не связал, ему нечего и разлагать, так как только благодаря рассудку нечто дается способности представления как связанное» [5, В130]. «Наши представления должны быть даны раньше всякого анализа их…синтез многообразного…порождает прежде всего знание…именно синтез есть то, что, собственно, составляет из элементов знание и объединяет их в определенное содержание» [5, В103]. Чтобы познать предмет, необходимо достигнуть синтетического единства представлений в его созерцании, а это и есть суждение. Принципы анализа и разложения уже собранного определенным образом содержания, безусловно, будут зависеть от принципов сборки этого содержания. Каждому типу синтеза будет строго соответствовать свой тип анализа. «Категории – это понятия о предмете вообще» [5, В128]. Синтез и анализ, общая и трансцендентальная логика – две стороны одной медали, одного и того же познающего рассудка. Логические формы таковы потому, что таковы категории, принципы синтетической работы рассудка (и, в конечном счете, потому что таковы объекты). «В метафизической дедукции априорное происхождение категорий вообще было доказано их полным совпадением со всеобщими логическими функциями мышления» [5, В159]. Но откуда берутся теперь уже эти, трансцендентальные принципы? Каким образом создается их объективное содержание, а тем самым и объективное содержание логических форм? Ведь логические формы – это формы суждений. Что же придает суждению объективность? Что такое суждение? Рассмотрение этих проблем и составляет суть теперь уже трансцендентальной дедукции категорий. Мы должны знать, каким образом эти понятия могут относиться к объектам, которых они ведь не могут получить ни из какого опыта [5, В117]. Трансцендентальная логика (как семантика) специально включает в свой предмет исследование объективной стороны познания, изучение онтологических предпосылок относительно объектов рассмотрения, лежащих в основании системы логических форм суждений. «Каким образом получается, что субъективные условия мышления имеют объективную значимость?» [5, В122]. «Всякий опыт содержит в себе…понятие о предмете, который…является в созерцании; поэтому в основе всякого опытного (предметного – К.М.) знания (а тем самым и познания как вида ментальной деятельности – К.М.) лежат понятия о предметах вообще («онтологические допущения относительно предметов рассмотрения» – К.М.) как априорные условия…объективная значимость категорий (и соответствующих им форм суждений – К.М.) как априорных понятий должна основываться на том, что опыт возможен (что касается формы мышления) (выделено мной – К.М.) только посредством них» [5, В126]. С их помощью – и посредством суждения соответствующей формы, которая таким образом становится необходимо объективной.

Далее, высшим пунктом в обосновании логики, по Канту, является трансцендентальное единство апперцепции (самосознания). «Мы должны искать это единство (необходимое для познания – К.М.)…в том, в чем содержится само основание единства различных понятий в суждениях, стало быть, основание возможности рассудка даже в его логическом применении (выделено мной – К.М.)» [5, В131]. «Итак, лишь благодаря тому, что я могу связать многообразное содержание данных представлений в одном сознании, имеется возможность того, чтобы я представлял себе тождество сознания в самих этих представлениях; иными словами, аналитическое единство апперцепции (лежащее в основании формально-логического единства представлений и определяющее саму возможность той или иной логической формы суждения – К.М.) возможно, только если предположить наличие некоторого синтетического единства апперцепции» [5, В133]. Оно «есть высший пункт, с которым следует связывать все применение рассудка, даже всю логику (выделено мной – К.М.)» (там же). Объект, согласно Канту, есть то, в понятии чего объединено многообразие, охватываемое данным созерцанием [5, В137].  Синтетическое единство сознания есть объективное условие всякого познания; не только я сам нуждаюсь в нем для познания объекта, но и всякое созерцание, для того, чтобы стать для меня объектом, должно подчиняться этому условию [5, В138]. Объекты как таковые нам не даны, даны лишь созерцания (возможность объекта), из которых рассудок сам собирает свои объекты, собирает по необходимым правилам. Следовательно, объекты, для которых справедливы предписания логики общей, являются результатами наших «познавательных абстракций», они соответствуют онтологическим принципам, заложенным в категориях, создающих эти объекты как таковые. «Логическая форма суждения заключается в объективном единстве апперцепции содержащихся в нем понятий» ([5, В140], [6, R5934]). «Форма всякого суждения состоит в объективном единстве сознания данных понятий, в сознании, что они должны принадлежать друг другу и тем самым обозначать объект (выделено мной – К.М.)» [5, R5923]. «Суждение есть не что иное, как способ приводить данные знания к объективному единству апперцепции» [5, В141]. Таким образом, суждение есть «отношение, имеющее объективную значимость» [5, В142]. Кант пишет: «Действие рассудка, которым многообразие в данных представлениях…подводится под апперцепцию вообще, есть логическая функция суждений…Следовательно, всякое многообразное…определено в отношении одной из логических функций суждения, благодаря которой именно оно и приводится к единому сознанию вообще. Категории же суть…именно эти функции суждения, поскольку многообразное в данном созерцании определено в отношении их (они делают возможным синтез как понятия о единстве этого синтеза – К.М.)» [5, В143]. Следовательно, «все чувственные созерцания  (как объекты рассмотрения – К.М.) необходимо подчинены категориям» (там же). Логическая форма суждения определяется теперь через соответствующую функцию суждения (привносящую единство в наши представления), то есть через определенную категорию. «Суждение – естественный…коррелят «предмета», ибо оно выражает в самом общем смысле совершение и требование той «связи», к которой сводится для нас понятие предмета…именно виды и формы синтетического единства (представленные как раз в категориях – К.М.), переведенные на определенные логические определения, дают формы суждения [3, 157]. «Форма суждений (превращенная в понятие о синтезе созерцаний) (выделено мной – К.М.) дает нам категории…» [5, В378]. Трансцендентальная логика теперь определяет нашу обычную логику, ибо диктует онтологию, а онтология “обязывает” нас к определенным логическим схемам ее описания.

В заключение мы, с учетом полученных результатов, анализируем концепцию Т. Пиндера [12]. Он указывает, что кантовская общая логика приобретает свой формальный характер не на основании ее «общности», понимаемой как «абстрагирование от всякого отношения к объекту», как «отношение только к чистой форме мышления». Отношение к объекту необходимо принадлежит суждению как таковому. Это отношение к объекту и есть форма суждения. Суждение есть отношение к объекту! Тогда всеобщность общей логики – это всеобщность понятия предмета, к которому она относится. Формальный характер обеих логик – в их свойстве быть чистыми логиками. Формальное – это и есть собственно логическое. Обычно, отмечает Т. Пиндер, мы имеем дело с видимостью, будто бы Кант отождествляет содержание с отношением к объекту вообще. На самом же деле в выражении «логика отвлекается от всякого содержания, т.е. от всякого отношения к объекту» Кант обозначает как содержание только отношение к определенному, отличному от других предмету («общая логика, не ограниченная никаким частным видом рассудочных знаний (например, чистым знанием), не занимается определенными предметами…» – [5, В736]. Логическая форма есть условие всякой объективности человеческого представления вообще.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что Кант вкладывал в утверждение «формальная логика отвлекается от всякого содержания познания» несколько иной смысл, чем вкладывает современная логика в утверждение «формальная логика отвлекается от всего содержания познания». В самих логических формах заключено трансцендентальное (неэмпирическое) содержание, исследование которого составляет предмет соответствующей теории – логической семантики, то есть, в терминах Канта, трансцендентальной логики.

Литература:

1. Брюшинкин В.Н. Парадигмы Канта: логическая форма // Кантовский сборник. Вып. 10. Калининград, 1985.
2. Йеше Г.Б. Предисловие к компендиуму «Логика Иммануила Канта. Руководство к лекциям» // Кантовский сборник. Вып. 22. Калининград, 2001.
3. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1997.
4. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки. М.: «Прогресс» – «VIA», 1993.
5. Кант И. Критика чистого разума (с вариантами переводов на русский и европейские языки) / Под ред. В. А. Жучкова. М., 1998.
6. Кант И. Из рукописного наследия: Материалы к “Критике чистого разума”, Орus роstumum / Под ред. В.А.Жучкова. М.: Прогресс-Традиция, 2000.
7. Михайлов К.А. Логический анализ теоретической философии Иммануила Канта: Опыт нового прочтения «Критики чистого разума». М., 2003.
8. Нарский И.С. Соотношение «двух логик» в теории познания Канта // Научные доклады высшей школы Филос. науки. №2 М., 1974.
9. Нарский И.С. Диалектика «критического» Канта // Вопросы теоретического наследия Иммануила Канта. Вып. 1. Калининград, 1975.

10. Попов С.И. Критика кантианской концепции в логике. Диссертация…канд. филос наук. М., 1955.

11. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996.

12. Pinder T. Kants Begriff der Logik // Archiv für Geschichte der Philosophie. Jg. 61. 1979.

13. Viertel W. Kants Lehre vom Urteil // Zeitschrift fur philosophische Forschung, Jg. 39, 1985.

Данная статья впервые была опубликована в сборнике «Кант между Западом и Востоком» (2005):

Михайлов К.А. К вопросу о содержательности логических форм в философии Канта // Кант между Западом и Востоком. К 200-летию со дня смерти и 280-летию со дня рождения Иммануила Канта: Труды международного семинара и международной конференции: В 2 ч./ Под ред. В.Н. Брюшинкина. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2005. Ч.II. C. 83 – 91.